Сны инкуба - Страница 189

189

— Ты — Больверк моей стаи. Выполняющий зло, тот, кто делает вещи, которые Ульфрик не хочет или не может делать. Райна была Больверком для Маркуса.

— Да, — сказала я.

Видите? Говорить я могла, только сказать было нечего.

— Я хочу белый штакетник, Анита, а ты нет.

— Не в том дело, что не хочу, Ричард, просто мне уже слишком поздно. Моя жизнь в такую картинку не уложится.

Он кивнул.

— Я знаю, может быть, и моя тоже, но мне все ещё хочется попытаться. Есть Ульфрики, имеющие жену и детей вне стаи. Я пытался найти для стаи новую лупу, и никто не подходит. Никто не ты.

Опять я не знала, что сказать, и потому промолчала. Держа язык за зубами, я редко попадала в неприятности.

— Я думаю, что причина выхода из-под контроля твоего зверя сегодня — это то, что ты слишком много времени проводишь в обществе всего одного вида. Я думаю, если у тебя будет личный контакт с кем-то кроме леопардов, твой зверь снова станет аморфным, более метафизическим, чем физическим. Я прошу твоего дозволения прислать кого-нибудь из своих волков, чтобы ты с ним спала.

— Ричард…

— Не трахалась, а именно спала. Или возьми в дом кого-нибудь из крысолюдов, выбери любое животное, но если твоя сила будет касаться только леопардов, она и начнёт вести себя как леопард.

— И ты будешь одним из этих волков?

Я не могла скрыть невесёлой иронии.

— Я не говорю, что это будет случайная связь, Анита. Я говорю другое: будь нашей лупой. Приведи с собой леопардов, и пусть охотятся с нами при полной луне.

— Я буду твоей лупой, и что? Что изменится?

— Мы — пара в общине ликантропов. У тебя будет больше контактов с моими волками, не только в кризисных ситуациях. Мика уже руки-ноги стёр, пытаясь всем помогать. Нам нужно ещё хотя бы кого-то одного посадить на горячую линию на полный день. Иначе он себя загонит.

— Я не знала, что ты в курсе.

— Я стараюсь быть в курсе, Анита. Стараюсь видеть, что есть на самом деле, а не что я хочу, чтобы было. Я не могу разделить твой образ жизни, как Мика с Натэниелом, каждый день, каждую ночь. Вряд ли я смогу терпеть, что ты встречаешься с Жан-Клодом и Ашером. И уж точно не смогу быть регулярным донором крови, как Мика и Натэниел.

Я только моргала, потому что такого разговора я никогда не ожидала от Ричарда. Слишком логично.

— Я согласна со всем, что ты говоришь, до последней запятой. Но ведь это ничего не меняет?

— Я почувствовал силу твоего с Дамианом и Натэниелом триумвирата. Дамиан — не мастер, и Натэниел — не Нимир-Ра, но втроём вы обладаете потрясающей силой. Так каким же был бы наш триумвират, если бы мы все делали правильно? Так, как следовало бы?

— Ты говоришь сам на себя не похоже, — сказала я.

— Скажешь, что ты об этом не думала с тех пор, как создала новый триумвират?

Честно этого я сказать не могла, так что не стала и пробовать.

— Я почувствовала, что можем сделать мы с Жан-Клодом, у него в клубе, когда Примо сорвался с нарезки. Почувствовала, что может сделать Жан-Клод, когда я дала ему напитать ardeur способом, близким к настоящему кормлению от других женщин. Так что, да, я об этом в каком-то смысле думала.

— Ты сама сказала, Анита, у нас мало солдат. Нам нужно выглядеть сильными, и не только для вампиров, которые могут посягнуть на эту территорию. Наша стая пользуется плохой репутацией из-за меня и из-за Маркуса с Райной, которые были до меня. Моя репутация среди других Ульфриков совсем хреновая. Они считают меня слабым, и у нас тут бывали разведчики с территорий, где много доминантов и мало земли. Пока в нашей стае такой бардак, они уходят, не бросая вызова — никто не хочет с этим бардаком разбираться. Но поскольку я сейчас лучше управляю волками, это может перемениться. Если мы все объединимся, как вы с Жан-Клодом сегодня ночью, никто нас не тронет, Анита, никто не посмеет.

Это была почти точная цитата из того, о чем я раньше думала. Я посмотрела на Жан-Клода.

— Мы попугаями повторяем мысли, которые ты обдумываешь уже несколько месяцев?

Он пожал потрясающе красивыми голыми плечами.

— Oui, но не я эти мысли вам вложил, ma petite. Я думаю, вы оба пришли к одному заключению в одно и то же время. Разве в это так трудно поверить?

— Не знаю, — ответила я, чувствуя усталость. Усталость от игр, физическую усталость. Усталость от страха.

Ричард снова лёг на кровать, подняв колено, опустив другое, и вид у него на алых простынях был потрясающе заманчивый.

— Я опять боюсь, Анита. Я не хочу, чтобы все, что мы построили, сгорело синим пламенем оттого, что мы злимся друг на друга. Пусть Жан-Клод уберёт чуток моего страха. Это было великолепное ощущение.

Я посмотрела на Жан-Клода:

— Ты вылез у него из разума?

— Non, ma petite, он просто стал сопротивляться и меня выбросил. Каждый из вас обладает силой меня вытолкнуть, если захочет.

— А я не хочу, — сказал Ричард, снова улыбаясь.

Улыбка была ленивая, сонная, заполняла его глаза все той же мудрой невинностью. Я в этот момент поняла, что это не взгляд Жан-Клода — это взгляд Ричарда, когда он не боится, не злится, не раздирается противоречиями. Такой он мог быть, если бы всегда был собой.

— Ma petite! — Жан-Клод протянул мне руку. — Иди к нам!

Я мотала головой.

Ричард тоже протянул ко мне руку.

— Ты же хочешь, сама знаешь, что хочешь.

— Моя жизнь впервые как-то наладилась, я не хочу, чтобы она рухнула.

— Я не предлагаю вернуться к тому, что у нас было, Анита. Я понимаю, что у нас это не выйдет. Ты жёстче и беспощаднее, чем я был и буду, и я могу тебе это позволить, но только если ты не будешь моей единственной милой. Мне нужна хоть малая дистанция от самого худшего, тогда я смогу сам перед собой притворяться. Немного, лишь столько, чтобы не сойти с ума.

189