Сны инкуба - Страница 2

Отец Тамми вложил руку дочери в руку Ларри. Тамми на три дюйма выше Ларри, а на каблуках — ещё больше. Я достаточно близко стояла к жениху, чтобы увидеть, какой взгляд отец невесты на него бросил. Не слишком дружественный. Она уже три — нет, почти четыре месяца беременна, и виноват Ларри. То есть виноваты Тамми и Ларри, но вряд ли отец придерживался этой точки зрения. Нет, мистер Натан Рейнольдс явно возлагал вину на Ларри, будто Тамми похитили из девичьей кроватки и вернули дефлорированную и беременную.

Мистер Рейнольдс поднял фату Тамми, открывая миру эту тщательно наведённую красоту. Потом торжественно поцеловал её в щеку, последний раз мрачно глянул на Ларри и повернулся с радостной улыбкой к жене, сидящей на передней скамье. И тот факт, что он так быстро сменил выражение лица, повернувшись лицом к публике, меня встревожил. Мне не понравилось, что новоиспечённый тесть Ларри так отлично умеет лгать, и я задумалась: а чем он на жизнь зарабатывает? Однако это у меня естественная подозрительность, от долгой работы в тесном контакте с полицией. Цинизм страшно заразен.

Все мы повернулись к алтарю, и начался знакомый обряд. Я десятки свадеб видала, в основном христианские, в стандартных конфессиях, так что слова звучали странно знакомо. Забавно, как не знаешь сама, что помнишь что-то, пока не услышишь, и тут понимаешь, что помнила.

— Возлюбленные мои, мы собрались здесь сегодня, дабы сочетать этого мужчину и эту женщину священными узами брака.

Венчание было не католическое и не епископальное, так что на колени становиться не надо было, и вообще от нас ничего не требовалось. Даже причастия мы не принимали во время церемонии. Должна признаться, что я немного отвлеклась. Вообще я никогда не была большой энтузиасткой свадеб. Согласна, что они необходимы, но я не из тех, кто фантазирует, какая у меня когда-нибудь будет свадьба. Даже не помню, чтобы я вообще об этом думала, пока не оказалась помолвленной, учась в колледже, а когда это дело накрылось, я снова перестала об этом думать. Очень недолго я была потом помолвлена с Ричардом Зееманом, преподавателем естествознания в старших классах и местным Ульфриком — Царём Волков, но он меня бросил, потому что мне с монстрами общаться было проще, чем ему. И сейчас я вполне свыклась с идеей, что никогда не выйду замуж. Никогда не произнесут эти слова надо мной и моим милым. В самой глубине души, хотя никогда я не произнесу этого вслух, мне грустно. Не из-за свадьбы — моя собственная свадьба была бы мне не менее противна, чем любая другая, — но потому что никого я никогда не смогу назвать своим. Я выросла в среднем классе Среднего Запада, в маленьком городке, а это значит, что встречаться с тремя — или четырьмя, это как посмотреть, — мужчинами одновременно мне все же как-то почти неловко. Вот, например: кого взять с собой кавалером на чью-то свадьбу? Она происходит в церкви, набитой освящёнными предметами, так что двоих уже исключаем. Вампирам в присутствии священных предметов весьма неуютно. Вид Жан-Клода или Ашера, вспыхнувших ярким пламенем в дверях церкви, мог бы испортить праздник. Так что остаётся только один официальный бойфренд, Мика Каллахан, и ещё друг, который вдруг оказался бойфрендом, Натэниел Грейсон.

Процедура уже дошла до обмена кольцами, а это значило, что шаферу и подружке невесты надо было вступить в дело. Женщина должна была подержать пышный букет белых цветов Тамми, а мужчина — выдать кольца. Все это как-то очень по-сексистски. Хотелось бы мне хоть раз увидеть, как мужчина держит цветы, а женщина выдаёт кольца. Один друг мне однажды сказал, что мне трудно жить из-за слишком либертарианских взглядов. Может быть. Я только знаю, что если я снова когда-нибудь буду помолвлена, то либо у обоих у нас будут обручальные кольца, либо ни у кого. Опять же, конечно, если не выходить замуж, то и о помолвке речи нет. Ну и Бог с ним.

Вот наконец-то они стали мужем и женой. Все мы повернулись к молодожёнам, священник представил их публике как мистера и миссис Лоуренс Киркланд, хотя я точно знала, что Тамми оставила девичью фамилию, так что на самом деле перед нами стояли мистер Лоуренс Киркланд и миз Тамми Рейнольдс.

Мы разделились на две колонны. Мне пришлось предложить руку детективу Джессике Арнет. Она взяла меня под руку, и при её каблуках оказалась на пять дюймов меня выше. Арнет улыбнулась мне. Уже с месяц назад я заметила, что она хорошенькая, когда она пыталась флиртовать с Натэниелом, но до сих пор я не знала, что она может быть красивой. Тёмные волосы она убрала с лица совсем, и нежный треугольник щёк и подбородка привлекал взгляд. Макияж увеличил её глаза, добавил румянца щекам и превратил тонкие губы в полные. Оранжевый цвет, который придавал богатые оттенки её коже и волосам, заставлял светиться глаза, остальных подружек невесты просто убивал. Очень мало кого оранжевый цвет красит — вот почему его так широко используют в тюрьмах, как дополнительное наказание. Но детектив Арнет в нем смотрелась великолепно. Я даже чуть не пожалела, что распорядительница не уговорила меня накраситься погуще. Чуть не.

Наверное, я уставилась на Арнет, потому что она нахмурилась, и только тогда я шагнула вперёд, и мы заняли наше место в процессии. Потом двинулись вперёд, как хорошие дисциплинированные участники свадебной церемонии. Нам уже пришлось выдержать налёт фотографа. Он охотился в основном за женихом и невестой, отлавливая ключевые моменты: разрезание торта, бросание букета, снимание подвязки. Только бы пройти цепь встречающих, а там я растворюсь в толпе, и никто не заметит.