Сны инкуба - Страница 24


К оглавлению

24

Я облизала вдруг пересохшие губы, и спросила:

— И тебя не пугает, что ты только что приняла для меня сообщение от Бога?

— Ну, не прямо от Него. Он же это переслал.

И опять спокойный тон. Ничего особенного.

— Марианна!

— Да?

— У меня иногда от тебя мурашки по коже!

Она рассмеялась.

— Ты поднимаешь мертвецов и убиваешь нежить, и ты испугалась меня?

В такой формулировке это действительно было глупо, но все равно правда.

— Скажем так: я рада, что у тебя твои парапсихические силы, а у меня мои. И так у меня серьёзное чувство вины и без того, чтобы предсказывать будущее.

— Не вини себя ни в чем, Анита, а следуй своему сердцу. Нет, это была королева Скипетров, а не Кубков. Так что следуй своей силе, пусть она отведёт тебя туда, где тебе надлежит быть. Верь себе, и верь тем, кто рядом.

— Ты же знаешь, я никому не верю слепо.

— Мне ты веришь.

— Ну да, но…

— Перестань ты в этом ковыряться, Анита. Твоё сердце — не рана, в которую нужно лезть и смотреть, не сходит ли струп. Ты можешь исцелиться от старой боли, если позволишь этому случиться.

— Так мне все твердят.

— Если все твои друзья говорят одно и то же, и твоё сердце говорит то же самое, а спорит только твой страх, так перестань упираться.

— Я не слишком хорошо умею сдаваться.

— Да, я бы сказала, что это ты хуже всего умеешь. Отдать то, что тебе уже не служит, не защищает и не помогает, не значит сдаться. Это значит вырасти.

Я вздохнула:

— До чего же я не люблю, когда ты так осмысленно говоришь!

— Не любишь, но на это надеешься.

— Да.

— Иди в дом, Анита, иди в дом, и делай свой выбор. Я сказала все, что имела сказать, и теперь все в твоих руках.

— А вот это я больше всего ненавижу, — ответила я.

— Что именно?

— Что ты не пытаешься меня убеждать. Ты только сообщаешь факты, говоришь, какие у меня варианты выбора, и отпускаешь.

— Я могу давать наставления, но не приказы.

— Я знаю.

— Сейчас я вешаю трубку, а ты пойдёшь в дом. Потому что не будешь же ты спать в машине.

Телефон умолк.

Марианна была права, как всегда. Я злилась на неё за то, что она просто даёт мне информацию и помогает думать, но не говорит, что делать. Конечно, попытайся она мною командовать, я бы не потерпела. Я всегда выбираю сама, и чем настоятельнее меня подталкивают, тем сильнее я эти подталкивания игнорирую, поэтому Марианна не подталкивает никогда. Вот тебе информация, вот тебе варианты выбора, а теперь будь взрослой девочкой и выбирай сама.

Выбираясь из джипа, я надеялась оказаться достаточно взрослой для предстоящего выбора.

Глава одиннадцатая

Когда я вошла, в гостиной было темно, свет горел только в кухне. Оба они прошли через кромешную темноту дома и включили свет только уже на кухне, посмотреть сообщения автоответчика. У леопардов глаза лучше видят в темноте, чем у людей, а у Мики они вообще всегда кошачьи. Бывает, что он ходит по всему дому, не зажигая света, ни на что не натыкаясь, так же уверенно, как я при свете дня.

Но сейчас из кухни было достаточно света, чтобы я не стала зажигать его в гостиной. Белый диван будто сам светился, хотя я понимала, что это иллюзия, отражение рассеянного света от белой ткани. Я не сомневалась, что мальчики пошли переодеваться на ночь. Почти все ликантропы, любого вида, предпочитают одежды поменьше, а Мика не любит парадных нарядов.

Я вошла в пустую кухню — не то, чтобы мне там было, что делать, а просто я не готова была идти в спальню. Все ещё было непонятно, что там делать.

Теперь у меня в кухне стоит большой обеденный стол. В уголочке для завтрака, у эркера, выходящего на лес, по-прежнему расположился столик для четверых. И того было слишком много, когда я только сюда переехала. Сейчас, потому что обычно у нас ночуют ещё несколько оборотней-леопардов — в случае опасности, а чаще просто, чтобы быть поближе к группе, к своему парду, — понадобился стол на шестерых. Даже больше надо было бы, да в кухню не влезет.

Посреди стола стояла ваза. Жан-Клод стал посылать мне по дюжине белых роз, когда мы начали встречаться. Когда к этим встречам прибавился секс, он добавил к дюжине тринадцатую розу, красную. Одна красная роза, как капля крови в море белых роз и белого подмаренника. Весьма красноречиво.

Я понюхала розы — красная пахла сильнее других. Трудно найти белые розы с хорошим запахом.

Все, что мне надо было сделать — это позвонить Жан-Клоду. Он бы успел прилететь сюда до рассвета. Я кормилась от него раньше, могла бы и сейчас. Конечно, это значило бы всего лишь отложить решение… нет, спрятаться от него. Сильнее почти всего на свете я ненавижу трусость, а звонить сейчас моему любовнику-вампиру — это она и была бы.

Телефон зазвонил. Я так дёрнулась, что ваза закачалась на столе — будто я нервничаю или у меня совесть не чиста. Трубку я сняла на втором звонке.

На том конце зазвучал интеллигентный профессорский голос, но говоривший профессором не был. Тедди был выше шести футов ростом и серьёзно занимался штангой. А то, что у него ещё и острый ум и точная речь, меня поразило при первом знакомстве. Вид тупого силача и речь философа. Ещё он вервольф. Ричард разрешил волкам, которым нужна помощь, обращаться к коалиции.

— Анита, это Тедди.

— Привет, Тедди, что там у тебя?

— У меня ничего, но с Джилом не очень хорошо. Все будет нормально, но сейчас мы в приёмном покое больницы св. Антония.

Джил — единственный в городе лис-оборотень. Поэтому он весьма зависим от «Мохнатой Коалиции», как стали её называть местные оборотни и даже копы. Изначально она возникла, чтобы создать лучшее взаимопонимание между группами животных, но нам пришлось выделить направление работы и с людьми — с ними, оказалось, тоже нужно взаимопонимание. Ну просто одна большая вечеря братства ранних христиан.

24